Материалы:Степан Орлов. «Эпоха Застоя» — РЕЛИГИЯ В СССР (случайные воспоминания)
Первая сознательная встреча с «религией» «в реале» (до этого наверняка что-то слышал или видел по телевизору, во всяком случае, слово «священник» знал). Лето, мне восемь лет, я брожу вокруг нашей пятиэтажки, в ожидании Вовки и Димона, которые «щас выйдут», и начнётся любимая «войнушка». И тут я вижу этого человека: высокий парень в джинсах, в расстёгнутой цветастой рубашке, на шее на толстой цепочке виден довольно большой, кажется, медный крест. Эпоха хиппи только закончилась, для парня этот крест, возможно, обычная «фенька», но я, сроду не видевший ничего подобного, прихожу в неописуемое изумление. Как бы вам объяснить: для меня увидеть человека с крестом на шее равносильно было появлению из-за угла колонны белых войск, въезду во двор старинной кареты или приземлению триплана времён Первой мировой. В общем, дико интересно и необычно, нечто из совершенно иной реальности. Такой я был невежественный или наоборот, судя по высказываниям некоторых записных атеистов, правильно воспитанный.
Обежав от волнения круг почёта по краю детской площадки, я влетел в свою квартиру:
- Бабушка, я человека с крестом видел.
- Священника?
- Да нет, просто… Идёт с крестом, на цепочке!
- Ну и что?
И я успокоился, хотя пару раз ещё пытался рассказывать про увиденное разным людям, надеясь вызвать удивление.
***
Не знаю, насколько была типична такая ситуация для страны в целом (говорят, что для запада Подмосковья вполне типична), но в нашем городе на неполные 40000 населения было 2 (прописью: два) «молельных дома евангельских христиан-баптистов» (официальных, с табличками на дверях) и не одного православного храма. Православным оставалось либо ездить в Москву, либо ходить за несколько километров в сельскую церковь.
Каждое воскресенье я видел из окна вереницу людей, преимущественно женщин старше сорока, и не сразу додумался спросить «кто они?» Оказалось, баптисты (один из молельных домов был совсем недалеко). К слову, они отличались особой скромностью в одежде. Обычные советские горожане, а тем паче горожанки, за исключением совсем на себя рукой махнувших, были, по мере возможности, чуть щеголеваты, а тут серые шали, чёрные пальто на ватине, на малочисленных мужчинах длинные коричневые болоньевые куртки, похожие на телогрейки, и всё застёгнуто на все пуговицы, как-то подчёркнуто что ли. В руках у многих полные хозяйственные сумки, по догадкам соседей, там были продукты для совместных чаепитий.
Как к ним относились? Да большей частью никак, плохо укладывались они в принятую «парадигму», так что многие их вовсе не замечали, хотя меньшинством они были достаточно представительным. В моём классе учились две девочки из баптистских семей, заведующая единственным универмагом была, по слухам, баптисткой и некоторые её сотрудники тоже (места считавшиеся «тёплыми»), а ещё время от времени становилось известно, что кого-то из общины повязали при встрече с эмиссарами от американских единоверцев.
Для начальства местного протестанты были, по всей видимости, чем-то вроде чуждых, но почти привилегированных инородцев. Одна наша знакомая, тётка немолодая и с тяжёлым характером, когда ей наскучило ходить на первомайские и прочие демонстрации, не долго думая, сообщила своему директору: «Мне моя вера запрещает, я в секте состою». Отстали сразу, и настороженная вежливость в обращении появилась. Т.е. поведение низового «руководства» было примерно таким: баптисты, может, и нелояльный «элемент», но ими органы компетентные занимаются по своему усмотрению, вера у них, опять же, американская, дела международные, внятных инструкций «что делать» никто не даст, так лучше от всего этого подальше держаться. Допускаю, что где-то их исподтишка ущемляли (в «списках на получение» чего-нибудь передвинут, премией обнесут), зато корректность в обращении появлялась подчёркнутая, благодаря тому отсвету, который бросало иноземное происхождение конфессии. «Репутация страны Советов в мире» и т. д.
Православным такие привилегии не полагались, ибо хоть и заблудшие, но свои, чего церемонится. Меж тем ситуация, когда власть с тобой на «Вы» подчас более чем желательна.
Заодно случай расскажу; не слишком приятное воспоминание, ну, да ладно. «Эпоха пышных похорон», первые учебные дни после траура по Черненко или Андропову, девчонку из баптистской семьи пробило по какому-то поводу на хохот, заливается, остановиться не может, обычное дело для людей молодых. Она смеётся, все над ней посмеиваются, одноклассник Сашка «прикалываться» начал, дескать, такое горе в стране, а ты ржёшь. Мы с Сашкой по-приятельски пикировались и, с карикатурно-важным видом, я в вставил своё лыко в строку: «Александр, оставьте в покое человека, какое дело баптистам до наших прискорбных событий?» Молчание это повисшее я надолго запомнил. И взгляды недоуменные и то как покраснел багрово тоже…
Кстати, о вышеупомянутой сельской церкви: пройдут годы, и я узнаю, каково было прихожанам того времени. Дорога до церкви одна – по обочине шоссе. Летом ещё ничего, а весной, осенью, зимой во время оттепели прогулка становилась делом тяжким, идёшь по слякоти, а над дорожным полотном весит серое грязевое марево из выхлопных газов и брызг из-под колёс, а уж если лужи – пришёл из храма и всю одежду в стирку. Не мука крёстная, а всё ж «отношение вырисовывается»...
В общем, когда я услышу утверждения о том, что в СССР Православие находилось в привилегированном положении — усмехаюсь криво, «вы при своём мнении, я при своём».
***
Не знаю чему приписать, безрелигиозному воспитанию в семье или атеистическому образованию в школе, но лет до одиннадцати-двенадцати я испытывал к любому проявлению религиозности чувства весьма сильные: смесь страха, отвращения и непонимания. Обыкновенная фобия, такая же, как боязнь птиц, воды или, например, синего цвета, «уберите это от меня немедленно», «мне не приятно это видеть», «толком не могу объяснить почему, но боюсь». Я, скажем, перестал общаться с одной родственницей, которая начала ходить в церковь, испытывая совершенно иррациональный ужас, который и объяснить-то не мог, что-то типа «а вдруг кинется?». Поэтому, я преимущественно молчу, когда слышу эмоциональные, на грани истерики, высказывания наподобие «религиозные чувства нормального человека нельзя оскорбить, так как у нормального человека нет религиозных чувств» или «если для вас Рождество это праздник, а не обычный выходной, то вы опасно больны». Споры о допустимости Веры, о вмешательстве Церкви в дела мирские, о «клерикализации» и т. д. большей частью беспредметны: фобия она и есть фобия, само существование раздражителя заставляет больного испытывать страдание, все доказательства безопасности тщетны. «Мне плохо в присутствии этого» — убеди, что хорошо?! Впрочем, когда «богоборцы» предаются садистическим фантазиям, что нужно сделать с «религиозниками», что бы мир опять стал комфортным (больше двух не собираться, вслух о своей вере не говорить, обязать носить жёлтую звезду на одежде, покаяться перед «меньшинствами», сдавать зачёты по научно-фанатическому атеизму, снести храмы и т. д.) это уже не болезнь, а порок (сугубое «имхо»).
Если кому случайно интересно, лет в 14 всё «воинственное безбожие» ушло как-то легко и само собой, немало поспособствовало тому чтение запоем классической и не очень литературы, преимущественно XIX века. Я, кажется, даже момент помню, когда осознал произошедшую перемену. Раскрыл повесть Шишкова «Тайга», а там эпиграф, если не путаю, «Нова же небесе и новы земли по обетованию Его чаем, в них же правда живет». Дальнейшее оставлю за кадром...
***
Мимолётное: поймал себя на том, что мне не легко воспринимать Собор Василия Блаженного, как храм. Слишком растиражирован был его образ в качестве одного из символов советской Москвы.
***
Ещё мимолётное: я не увидел кинофильм «Блондинка за углом» когда он вышел в прокат, поэтому долгое время оставался в неведении относительно того, что крестные ходы в период Позднего Застоя были дико модными тусовками. Не к той среде принадлежал, вероятно...
***
Сейчас вспоминают о том, как широко и с государственным размахом в 1988 году отмечали 1000-летие крещения Руси. А ещё в 86-м у нас в школе в «уголке атеиста» наставление висело, о том, что «реакционные церковники готовятся праздновать так называемое крещение» и т. д. И всё прогрессивное человечество должно дать отпор и т. д.. Очень меня удивила эта листовка, как это так: разрешённая властями организация делает то, что властям не нравиться, а они против этой деятельности ведут агитацию? «Все в государстве, ничего вне государства, ничего против государства», не нравится – запретите. Зачем эти обращения к сознательности «низов»?
А в 1988-м всё было несколько иначе. На снимке «кооперативный» значок, выпущенный к событию. «Но это уже совсем другая история…»
Все статьи циклаПравить
- Степан Орлов. «Эпоха Застоя» — СТАРШЕ НА ЦЕЛУЮ ВОЙНУ
- Степан Орлов. «Эпоха Застоя» — КРЕСЛО-КРОВАТЬ И РУССКИЙ ПЕДАНТИЗМ
- Степан Орлов. «Эпоха Застоя» — РАБОТА И ОТДЫХ
- Степан Орлов. «Эпоха Застоя» — ПРЯМАЯ И ЯВНАЯ ПРОПОВЕДЬ ДОБРА
- Степан Орлов. «Эпоха Застоя» — НАУЧНО-ПРОИЗВОДСТВЕННЫЙ КИНЕМАТОГРАФ
- Степан Орлов. «Эпоха Застоя» — ПОЭМА БЕЗ ГЕРОЯ
- Степан Орлов. «Эпоха Застоя» — ИМПЕРИЯ ПОД ГРИФОМ «СЕКРЕТНО»
- Степан Орлов. «Эпоха застоя» — КРИВОЕ ЗЕРКАЛО ВИТРИН
- Степан Орлов. «Эпоха застоя» — СТРАННЫЙ «МИЛИТАРИЗМ»
- Степан Орлов. «Эпоха застоя» — ХРУПКИЙ МИР
- Степан Орлов. «Эпоха Застоя» — БЕЗ БЖЕЗИНСКИХ (БЕСПОМОЩНОСТЬ ПРОПАГАНДЫ)
- Степан Орлов. «Эпоха застоя» — ОБРАЗОВАНИЕ. ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ. ИНТЕЛЛИГЕНТ И РАБОЧИЙ ЗА ОДНОЙ ПАРТОЙ
- Степан Орлов. «Эпоха Застоя» — КГБ: «ВСЕМОГУЩАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПОЛИЦИЯ»
- Степан Орлов. «Эпоха Застоя» — НА СТРАЖЕ СОЦИАЛИЗМА
- Степан Орлов. «Эпоха Застоя» — СОВЕТСКАЯ СЕМЬЯ (штрихи к портрету)
- Степан Орлов. «Эпоха Застоя» — РЕЛИГИЯ В СССР (случайные воспоминания)
- Степан Орлов. «Эпоха Застоя» — СОВЕТСКИЙ ПАРЛАМЕНТАРИЗМ
- Степан Орлов. «Эпоха застоя» — КРАХ «СОЦИАЛЬНО-ОДНОРОДНОГО» ОБЩЕСТВА
- Степан Орлов. «Эпоха застоя» — ЧАЕПИТИЕ В НИИ
- Степан Орлов. «Эпоха застоя» — ПОСЛАННЫЕ НАЧАЛЬНИКИ