Изменения

С Энгельбартом и его экспериментами с машинным “дополнением” человека был хорошо знаком Стюарт Бранд. Более того, коллега Энгельбарта по Стэнфорду угостил Бранда ЛСД, а тот, в свою очередь, вовлек сотрудников института в свои контркультурные проекты. При этом в Стэнфорде были секретные правительственные контракты, которые противоречили идее протеста против государства, которое заказывает исследования. Тем не менее многие сотрудники института, как, например, Энгельбарт, занимались, по сути, теми же технологиями расширения сознания, только электронными.  

С Энгельбартом и его экспериментами с машинным “дополнением” человека был хорошо знаком Стюарт Бранд. Более того, коллега Энгельбарта по Стэнфорду угостил Бранда ЛСД, а тот, в свою очередь, вовлек сотрудников института в свои контркультурные проекты. При этом в Стэнфорде были секретные правительственные контракты, которые противоречили идее протеста против государства, которое заказывает исследования. Тем не менее многие сотрудники института, как, например, Энгельбарт, занимались, по сути, теми же технологиями расширения сознания, только электронными.  

В 1960-е, когда движение за человеческий потенциал только начало развиваться, его адепты пробовали расширять сознание с помощью ЛСД и галлюциногенных грибов, медитации, йоги, спорта и воспринимали этот процесс как исследование сознания, а не развлечение. Регулярный гость института Эсален Тимоти Лири, экспериментируя с ЛСД по заказу ЦРУ в рамках проекта “МК-Ультра”, первоначально тоже ставил перед собой научные задачи. Когда же популяризация ЛСД и псилоцибина стараниями активистов привела к высокому уровню их потребления и к последующим жестким гонениям, эта часть науки оказалась под запретом. Затем в Калифорнию пришли первые компьютерные сети, и Тимоти Лири стал энтузиастом интернета, называя компьютеры “кислотой восьмидесятых”. Он много говорил о киберкультуре и виртуальной реальности, которая завораживала его новыми возможностями развития личности и сообщества. Как и для многих других деятелей 1960-х, для него самым важным было понятие трансцендентного. Отсюда – интерес к психоделическим практикам, которые объединяют, дают доступ к Другому, делают возможным выход из своего тела, предположительно, в некое общее пространство. Интернет для него был одной из таких практик: в конце 1980-х Лири изобрел термин “псибернетика”, имея в виду психоделическую суть виртуальных сообществ, и считал свой предыдущий опыт с психоделиками предвосхищением новой эры электронной коммуникации.  

В 1960-е, когда движение за человеческий потенциал только начало развиваться, его адепты пробовали расширять сознание с помощью ЛСД и галлюциногенных грибов, медитации, йоги, спорта и воспринимали этот процесс как исследование сознания, а не развлечение. Регулярный гость института [[Эсален]] Тимоти Лири, экспериментируя с ЛСД по заказу ЦРУ в рамках проекта “МК-Ультра”, первоначально тоже ставил перед собой научные задачи. Когда же популяризация ЛСД и псилоцибина стараниями активистов привела к высокому уровню их потребления и к последующим жестким гонениям, эта часть науки оказалась под запретом. Затем в Калифорнию пришли первые компьютерные сети, и Тимоти Лири стал энтузиастом интернета, называя компьютеры “кислотой восьмидесятых”. Он много говорил о киберкультуре и виртуальной реальности, которая завораживала его новыми возможностями развития личности и сообщества. Как и для многих других деятелей 1960-х, для него самым важным было понятие трансцендентного. Отсюда – интерес к психоделическим практикам, которые объединяют, дают доступ к Другому, делают возможным выход из своего тела, предположительно, в некое общее пространство. Интернет для него был одной из таких практик: в конце 1980-х Лири изобрел термин “псибернетика”, имея в виду психоделическую суть виртуальных сообществ, и считал свой предыдущий опыт с психоделиками предвосхищением новой эры электронной коммуникации.  

В 1995 году, уже будучи смертельно больным, Лири увлекся новой темой – крионикой – и долгое время собирался в качестве завещания заморозить свою голову: если и не вернуться к жизни, то хотя бы предоставить потомкам материал для исследований. Незадолго до смерти Лири передумал и завещал кремировать себя, а часть праха развеять в космосе. Это движение Лири от галлюциногенов к компьютерам, затем к сетям и киберпространству и, наконец, к крионике и космосу хорошо иллюстрирует его поиск средств для достижения трансцендентного. Каждый поворот происходил в соответствии с теми технологиями и ресурсами, которые в тот момент были доступны адептам личной свободы и критикам системы, подобным Лири.

В 1995 году, уже будучи смертельно больным, Лири увлекся новой темой – крионикой – и долгое время собирался в качестве завещания заморозить свою голову: если и не вернуться к жизни, то хотя бы предоставить потомкам материал для исследований. Незадолго до смерти Лири передумал и завещал кремировать себя, а часть праха развеять в космосе. Это движение Лири от галлюциногенов к компьютерам, затем к сетям и киберпространству и, наконец, к крионике и космосу хорошо иллюстрирует его поиск средств для достижения трансцендентного. Каждый поворот происходил в соответствии с теми технологиями и ресурсами, которые в тот момент были доступны адептам личной свободы и критикам системы, подобным Лири.

Среди тех, кто оценил потенциал компьютерных сетей, был и американский мистик Теренс Маккена – эколог, один из пионеров психоделического шаманизма и техноязычества и постоянный лектор института Эсален. Маккена считал интернет “глобальным сознанием”, а современные технологии – естественной стадией эволюции человека. Один из циклов его публичных выступлений так и назывался: “Наше кибердуховное будущее” (Our Cyberspiritual Future).  

Среди тех, кто оценил потенциал компьютерных сетей, был и американский мистик Теренс Маккена – эколог, один из пионеров психоделического шаманизма и техноязычества и постоянный лектор института [[Эсален]]. Маккена считал интернет “глобальным сознанием”, а современные технологии – естественной стадией эволюции человека. Один из циклов его публичных выступлений так и назывался: “Наше кибердуховное будущее” (Our Cyberspiritual Future).  

Наконец, сетевыми технологиями заинтересовались и трансгуманисты – еще одно популярное в Калифорнии философское направление, основанное на вере в прогресс биологии и достижение бессмертия. Классический для трансгуманизма способ решить проблему, пока бессмертие не изобретено, – это крионика, идея глубокой заморозки человеческого тела и его сохранения до той поры, когда ученые будут готовы разморозить и вылечить умершего. В 1980-е на смену классическому трансгуманизму, который предполагал заморозку тела до лучших времен, пришла идея цифрового бессмертия. По сути, она мало отличалась от концепта, о котором Виктор Глушков говорил в интервью журналисту в 1970-е годы (см. главу 1), – за тем исключением, что это была не просто фантазия академика в свободное от работы время, а целое движение. Основанное философом Максом Мором (настоящее имя Макс О’Коннор) в 1980-е, оно получило название “экстропианства”. Его последователи соединили идею крионики с идеей виртуальных сообществ, членами которых они были во времена Юзнета и The WELL.  

Наконец, сетевыми технологиями заинтересовались и трансгуманисты – еще одно популярное в Калифорнии философское направление, основанное на вере в прогресс биологии и достижение бессмертия. Классический для трансгуманизма способ решить проблему, пока бессмертие не изобретено, – это крионика, идея глубокой заморозки человеческого тела и его сохранения до той поры, когда ученые будут готовы разморозить и вылечить умершего. В 1980-е на смену классическому трансгуманизму, который предполагал заморозку тела до лучших времен, пришла идея цифрового бессмертия. По сути, она мало отличалась от концепта, о котором Виктор Глушков говорил в интервью журналисту в 1970-е годы (см. главу 1), – за тем исключением, что это была не просто фантазия академика в свободное от работы время, а целое движение. Основанное философом Максом Мором (настоящее имя Макс О’Коннор) в 1980-е, оно получило название “экстропианства”. Его последователи соединили идею крионики с идеей виртуальных сообществ, членами которых они были во времена Юзнета и The WELL.