autopatrolled, patroller
7051
правка
Изменения
Материалы:Николай Кленов. СУДЬБА ВЕЛИКОГО НОВГОРОДА (править)
Версия от 18:45, 29 февраля 2024
, 1 год назад→ 1.2 Загадка истоков новгородской силы: +
Но сторонники войны взяли вверх. Однако первый поход закончился безрезультатно, так как по ходу дела выяснилось, что Юрий Долгорукий успел выменять у великого князя Ярополка Владимировича свою северную область на Переяславль Южный. И новгородцы не решились на прямую конфронтацию непосредственно с великим князем – новым хозяином Ростово-Суздальской земли. Но зимой, в декабре 1134 г., после того, как Юрий Владимирович был решением великого князя возвращен из Переяславля Южного на Северо-Восток, новгородская рать все же выступила в поход. В лютый мороз января 1135 года новгородцы и суздальцы встретились на Ждановой горе, у одного из притоков Нерли Волжской. И в этой битве Новгород потерпел сокрушительное поражение, закрепившее выход Северо-Восточной Руси из зоны его преобладающего влияния. '''Поражения в битвах на реке Черехе и у Ждановой горы положили предел новгородскому влиянию на стратегически важных для Города землях Северо-Запада и Северо-Востока Руси. И одновременно эти поражения Новгорода окончательно похоронили политическую реальность «северной конфедерации», без которой Новгород не имел шансов навязать свою волю Киеву и был обречен на лавирование между притязаниями «южных» князей.'''
Но сторонники войны взяли вверх. Однако первый поход закончился безрезультатно, так как по ходу дела выяснилось, что Юрий Долгорукий успел выменять у великого князя Ярополка Владимировича свою северную область на Переяславль Южный. И новгородцы не решились на прямую конфронтацию непосредственно с великим князем – новым хозяином Ростово-Суздальской земли. Но зимой, в декабре 1134 г., после того, как Юрий Владимирович был решением великого князя возвращен из Переяславля Южного на Северо-Восток, новгородская рать все же выступила в поход. В лютый мороз января 1135 года новгородцы и суздальцы встретились на Ждановой горе, у одного из притоков Нерли Волжской. И в этой битве Новгород потерпел сокрушительное поражение, закрепившее выход Северо-Восточной Руси из зоны его преобладающего влияния. '''Поражения в битвах на реке Черехе и у Ждановой горы положили предел новгородскому влиянию на стратегически важных для Города землях Северо-Запада и Северо-Востока Руси. И одновременно эти поражения Новгорода окончательно похоронили политическую реальность «северной конфедерации», без которой Новгород не имел шансов навязать свою волю Киеву и был обречен на лавирование между притязаниями «южных» князей.'''
[[Файл:Сиггунские ('Магденбургские') врата св. Софии.jpg|центр|Сиггунские ('Магденбургские') врата св. Софии, взятые новгородцами в качестве трофея после совместного с карелами похода на столицу Швеции в 1187 г.]]
[[Файл:Сиггунские ('Магденбургские') врата св. Софии.jpg|центр|Сиггунские ('Магденбургские') врата св. Софии, взятые новгородцами в качестве трофея после совместного с карелами похода на столицу Швеции в 1187 г.]]
==== '''''1.3 Загадка «новгородской революции» 1136 года''''' ====
Предполагается обычно, что до 1136 г. князь был полновластным хозяином Новгорода, а в 1136 г. он утратил свои главные прерогативы: Новгород завоевал право приглашения и изгнания князей, лишил князя права владеть и распоряжаться землей в пределах Новгородского государства, выселил его на Городище, запретив жить в городе [21]. Но, как мы видели выше, новгородцы и ранее неоднократно пытались ограничивать власть своих князей, а при удачном стечении обстоятельств и изгонять их. В конце X в. они настояли на княжении у них Владимира Ярославича, в 1052–1054 гг. оставили у себя Ростислава Владимировича и снова пригласили его в начале 60-х годов, в войне 1095–1096 гг. участвовали в изгнании Давыда Святославича и, по сути, выручили Мстислава Владимировича, в 1102 г. решительно воспротивились замене Мстислава сыном киевского князя. При этом В. Л. Яниным было показано, что и до 1136 г. князья в определенных случаях распоряжались в Новгороде землей лишь с согласия веча, а переселение князя на Городище произошло, по крайней мере, за сорок лет до событий 1136 г. [22].
Поэтому смысл событий, развернувшихся в Новгороде в 1136–1140 гг. и называемых часто «новгородской революцией» и «обретением независимости от Киева» [23] стоит обсудить особо, не поддаваясь на притягательную силу ярких образов. Мы уже видели на примере описания «изгнания» Давыда Святославича в 1095 году, что летописи не слишком охотно описывают связи новгородских и «южных» событий. Подобные тенденции проявляются и при описании «восстания» 28 мая 1136 года. В этом году новгородцы все же изгнали Всеволода Мстиславича, правившего у них аж с 1117 года. Причем давно отмечено, что это изгнание оказалось возможным в том числе ввиду появившейся альтернативы Мономаховичам в лице усилившихся черниговских Ольговичей [24]. Сводя вслед за Т. Л. Вилкул противоречивые сообщения Лаврентьевской, Ипатьевской и Новгородской первой летописей, мы получаем следующую картину крайне напряженного военного общерусского противостояния 1134–1136 годов:
[1134] Против сыновей Мономаха объединились Мстиславичи Всеволод и Изяслав, потомки Олега «Гориславича» и Давыда Святославича. Всеволод и Изяслав организовали первый из упомянутых выше походов Новгорода на Суздальскую землю, а в ответ киевский князь Ярополк Владимирович неудачно сходил на Чернигов, не победив и «мира не сотворив».
[Зима 1134-1135] Всеволода Мстиславич организовал трагический для Новгорода второй поход на Суздальскую землю, завершившийся на Ждановой горе. Но в это же время Ольговичи на юге взяли инициативу в свои руки и на восемь дней осадили Киев.
[Лето 1135-зима 1136] Ольговичи при поддержке наёмных половцев разорили переяславскую область Мономаховичей, а 8 августа на реке Супое разгромили огромную общерусскую армию киевских, переяславских, туровских князей. После небольшой паузы на перегруппировку сил, черниговские князья подошли к Киеву, и 12 января 1136 года (при участии новгородского архиепископа Нифонта) между Ольговичами и старшими Мономаховичами был заключен мир.
И вот через год после поражения под Ждановой горой, но практически сразу после «киевского мира» 1136 года, по которому Ольговичи-победители вроде бы ничего не получили, новгородцы вдруг решили припомнить своему князю Всеволоду все его прегрешения. В итоге в новгородской летописи появился невероятно любопытный и злободневный текст — «''А се вины его творяху: не блюдеть смердъ; чему хотел еси сести Переяславли; ехалъ еси съ пълку переди всехъ; … велевъ ны рече к Всеволод''у [Ольговичу] ''приступити, а пакы отступити велит''» [25].
Естественно, старые заслуги Мстиславича перед Новгородом (и победоносные походы в «колонии», о которых пойдет речь ниже, и построенные мосты, храмы и монастыри), в отличие от старых обид, оказались преданы забвению. И после упомянутой «проработки» на вече новгородцам пришлось держать Всеволода Мстиславича под стражей почти два месяца, ожидая, «донележе инъ князь приде». И они дождались – в Городе «ис Цернигова от брата Всеволодка» появился представитель побеждающей княжеской партии Святослав Ольгович.
Но история с изгнанием Всеволода Мстиславича на этом не закончилась. Примирившиеся перед лицом усиления Ольговичей дети и внуки Владимира Мономаха сумели нанести своим противникам неприятный удар – и удар этот оказался катастрофой для новгородского будущего:
«''Мстиславичь Всеволодъ, внук Володимерь, его же выгнаша новгородци от себе, он же приде к стрыеви своему Ярополку в Киев... И придоша по нь плесковичи'' [вместе с его же новгородскими доброжелателями]''… ис Плескова Жирята с-ыною дружиною, и иде'' [Всеволод Мстиславич] ''с дружиною своею'' [в Псков] ''и пребуде там мало и сконьча живот свои''» [26].
Это явление собственного князя во Пскове оказалось событием огромного значения (рассуждения о княжении во Пскове Судислава не находят подтверждения в источниках). Древний «пригород» Новгорода незадолго до 1136 года – после новгородской смуты 1132 года – добился для себя определенной автономии от «старшего» Города, и теперь ему не хватало лишь собственных князей. Новгородцы сразу осознали опасность, исходящую от «сепаратистских движений» в важнейшем «пригороде». Не случайно первое документальное упоминание именно о '''Новгородской земле''' в нашем летописании встречается именно под 1137 годом, когда «''Святъславъ Олговиць съвъкупи всю землю Новгородьскую… идоша на Пльсковъ прогонитъ Всеволода''» [27]. В этой традиционной формулировке летописца '''Новгородская земля чуть ли не единственный раз за XII–XIII века занимает «смысловое место», по праву традиции принадлежащее «Русской земле», что со всей очевидностью подчеркивает значимость для новгородцев этого псковского похода.''' Но попытка вооруженной рукой вернуть Псков к повиновению провалилась еще на подходах к мятежному новгородскому «пригороду». А Всеволод Мстиславич, умерший практически сразу после отступления новгородцев, превратился в «небесного покровителя» Пскова. В 1192 его мощи году были торжественно перенесены в Троицкий собор – главную псковскую святыню, а общецерковное празднование в честь «святого благоверного князя» Всеволода-Гавриила было установлено на московском церковном соборе 1549 года.
'''Так Новгород, попавший со своей политикой балансирования в жернова междукняжеской борьбы Мономаховичей и Ольговичей начал ожидаемо терять и свои ближайшие пригороды. А заодно «революция» 1136 года разрушила зарождающуюся в Новгороде собственную династию Мстиславичей и обрекла «Северную столицу» на бесконечное «коловращение» князей.'''
И это коловращение немедленно проявило себя во всей красе: уже в 1138 году, не просидев и двух лет на новгородском столе, отправился восвояси Святослав Ольгович. Произошло это на фоне очередного обострения отношений между Ольговичами и Мономаховичами и новых столкновений представителей черниговского клана с киевским князем, и привело к усилению «третьего радующегося» – суздальского князя Юрия Владимировича. Причем Новгордская первая летопись между делом прямо указывает на связь знаменитой новгородской «волности в князьях» с конъюктурой большой княжеской политики, сообщая, что новгородцы стерегли жену Святослава Ольговича в Новгороде, «''жидуче оправы Ярополку съ Всеволодком''» [28]. А подождать ясности действительно стоило: на Юге Ольговичи как раз ходили с союзниками-половцами к Прилуку и по Суле-реке, а в ответ Мономаховичи двинулись на Чернигов. В этой обстановке, когда военное счастье временно отвернулось от «черниговских», новгородцы оказались вынуждены пережить очередное унижение и «''Гюргевича пояша Ростислава княжить у себе''» [29]. Так в «Северной столице» сел даже не сын великого князя, а отпрыск суздальского правителя, отпрыск князя земель, что еще не так давно составляли часть «новгородской» «федерации Севера».
Однако Ростислав Юрьевич правил в Городе совсем недолго: очередной поворот в борьбе ведущих княжеских группировок уже в 1139 году вернул на новгородский стол недавно изгнанного Святослава Ольговича под издевательские разговоры историков новейшего времени о «непоследовательности новгородцев». А непоследовательности, судя по всему, не было. Просто к Киеву после смерти Ярополка Владимировича подошел лидер «черниговских» Всеволод Ольгович, чтобы потребовать себе золотой стол – и в знак серьезности своих намерений поджег Копырев конец «Южной столицы». Желаемый стол Всеволод и получил, а попытки Юрия Владимировича поднять против него новгородцев, о которых сообщает новгородский летописец, равно как и военные предприятия переяславского Мономаховича Андрея успеха не принесли. Вот и пришлось новгородцам отправлять заложников в Киев к Всеволоду и «вымаливать» себе его брата Святослава, только что «всенародно изгнанного».
Вы, конечно, будете смеяться, но уже в 1141 году Святослава Ольговича снова выгнали из Новгорода. И испорченные отношения между Святославом и Всеволодом Ольговичем киевским (последний пожелал посадить в Новгороде своего сына) тут ни при чем, равно как ни при чем и необходимость удовлетворить требования решительных Мстиславичей, с которыми не удалось сладить силой во время военного похода на Волынь в 1139-ом. Знаем, знаем. Просто как всегда «вдруг» (по мнению владимирской Лаврентьевской летописи) новгородские мужи заявили Всеволоду Ольговичу: «''Даи нам сынъ свои, а Святослава не хочем''», а затем вдруг начали «менять показания», требуя сперва представителя «''племени Володимеря'' [Мономаха]», а затем – уже именно представителя Мстиславичей. В «киевской» Ипатьевской летописи это сообщение дополнено поясняющем рассказом о возмущении новгородцев «''у вечи на Святослава и злобу его''», зато Новгородская первая летопись решительно перекладывает инициативу на Ольговичей и называет «изгнание» Святослава самовольным бегством «отаи в ноць». В любом случае, Всеволод никого не пустил в Новгород на княжение, «''епископъ, и купце, и слы новгородьскыя не пущаху из Руси''», из-за чего новгородцы, «''не стерпяче безо князя седити''», отправили посольство в Суздаль к Юрию «Долгорукому» и получили в князья уже бывавшего у них Ростислава Юрьевича. Но стоило Мстиславичам договориться с хозяином Киева, как вся эта история с очередными «свободными княжескими выборами» завершилась появлением в Новгороде Святополка Мстиславича, брата изгнанного в 1136 году Всеволода (о котором вы, уважаемые, читатели, боюсь, успели уже забыть).
Так за неполные шесть лет история «новгородской антикняжеской революции» сделала два замкнутых круга, продемонстрировав во всей красе условность рассуждений о «свободном выборе князей в Новгородской республике». Свобода выбора сплошь и рядом оказывалась осознанной необходимостью. А еще оказалось, что и после 1136 г. князья отнюдь не теряют права распоряжаться новгородским земельным фондом [30]. Более того, после «антикняжеской» революции положение князя упрочилось, а роль его возросла – В. Л. Янин показал, что с 1136 года и до конца первой четверти XIII века в Новгороде на «официальных документах» 40 утверждающим вислым печатям «княжеского круга» противостоят всего 14 епископских булл и около десятка проблематичных посадничьих печатей. «Антикняжеская» революция вместо того, чтобы отменить княжескую печать и максимально распространить буллы «республиканской власти», привела к тому, что после 1136 года посадничья печать становится почти неупотребительной, а княжеская – получает широчайшее развитие, «оттесняя на задний план другие категории печатей» [31].
'''И при этом связь правящего в Новгороде князя с интересами, нуждам, чаяниями Новгородской земли оказалась катастрофическим образом подорвана.''' Как мы видим, княжит теперь в Новгороде уже даже не старший сын великого князя, обоснованно рассчитывающий передать после переезда в Киев «Северную столицу» собственному сыну. После 1136 года на столе Ярослава «Мудрого» и Мстислава «Великого» сидит полномочный представитель одной из враждующих княжеских группировок, целью которого является использование ресурсов Города на нужды «своей» команды.
А нам остается лишь подвести предварительные итоги к обсуждению новгородской политической системы в домонгольский период:
— '''Основой «новгородской силы»''', позволявшей Городу неоднократно не только утверждать за собой желаемого князя, но и «ставить» «своего» князя во главе Руси, в X–XI веках '''являлось влияние в «конфедерации» северных земель от Полоцка до Ростова.'''
— Во времена Владимира Святославича и Ярослава Владимировича '''единство этой «северной конфедерации» было подорвано''' (возможно, в результате сознательного применения Рюриковичами принципа «разделяй и властвуй»). '''Поражения новгородцев в битвах на реке Черехе и у Ждановой горы положили предел их влиянию на стратегически важных для Города землях Северо-Запада и Северо-Востока Руси.'''
— '''Потеряв возможности для силового давления на Рюриковичей, Новгород был вынужден встать на путь поиска баланса между претендующими на власть в нем конкурирующими княжескими группировками.''' Многовековая привычка к такой дипломатической игре приведет в будущем к тому, что и перед лицом смертельной опасности для независимости Города будут «по инерции» существовать влиятельные «промосковские партии», представители которых так и не поймут, почему следование традициям дедов и прадедов позднейшие историки смогут назвать предательством.
— Как следствие, '''практически все «пэрэтрахивания» князей на новгородском столе нельзя рассматривать в отрыве от общерусских столкновений Рюриковичей''', причем сплошь и рядом новгородская '''«свобода в князех» оказывалась осознанной необходимостью подчинения побеждающей в определенный момент группировке Рюриковичей.'''
— '''Антикняжеское восстание 1136 г. не избавило Новгород от необходимости учитывать волю сильнейших князей-Рюриковичей при выборе кандидата на новгородский стол''' (а рассуждения про завоеванную «независимость от Киева (!)» выглядят явным анахронизмом), равно как и не ограничило кардинально власть новгородского князя.
- '''Зато восстание 1136 года уничтожило зарождавшуюся в Новгороде собственную династию Мстиславичей''' и обрекло город на «коловращение» князей, практически '''каждый из которых теперь решительно ориентировался на интересы «своей» княжеской коалиции, на интересы Юрьевичей, Ольговичей или Мстиславичей, но не на интересы, нужды и чаяния Новгородской земли.'''
Но это не всё. Во второй части этого опуса вас ждут рассуждения
О проблемах экспортно-ориентированной сырьевой экономики;
О бедствиях, что несет за собой «олигархическое перерождение» институтов народоправства;
О проблеме сепаратизма и самоопределении «колоний»;
О недостатках гиперцентрализации;
О демографическом кризисе;
О специфике «освободительного» похода «белорусских дивизий»…
Стоп, это меня куда-то не в ту степь унесло. И суровый, но справедливый критик укажет на то, что буйство таких натянутых аналогий больше говорит об авторе, чем о сущности Новгородской республики. Но я, увы, ничего не могу поделать с этими регулярно вылезающими аналогиями – могу лишь записать их и разобрать на запчасти.
________________________________________________________
[1] Константин Багрянородный, Об управлении империей, М., 1989, глава 9, стр. 46-49
[2] ПСРЛ, т. 5, стр. 8
[3] ПСРЛ, т.1, стб. 422
[4] ПСРЛ, т. 3, НПЛ, стр. 19
[5] см. подробнее в работе Вилкул Т. Л., Люди и князь в древнерусских летописях середины XI–XIII вв., М., Квадрига, 2009, стр. 157-160
[6] см. подробнее в работе Коринный Н.Н., Переяславская земля X – первая половина XIII века, Киев, 2002, стр. 83
[7] Новгородская первая летопись, стр. 106
[8] НПЛ, стр. 107
[9] НПЛ, стр. 125
[10] См. текст саги в статье А. Н. Веселовский, Русские и вильтины в саге о Тидреке Бернском, ИОРЯС, т. XI, кн. 3. СПб.. 1906, стр. 134–136, 169
[11] о датировке этого строительства см. подробнее Алексеев Л. В., Полоцкая земля: Очерки истории северной Белоруссии в IX–XIII вв., М., 1966, стр. 199
[12] см. В.Л. Янин, М.X. Алешковский Происхождение Новгорода (к постановке проблемы), История СССР, № 2, М.-Л., 1971, стр. 32-61
[13] Поход на Смоленск упомянут в Поучении Мономаха, на Новгород — в НПЛ
[14] ПСРЛ, т. 2, стб. 14 (под 862 г.)
[15] Седов В. В., Восточные славяне, стр. 133—140, 143—156
[16] ПСРЛ, т. 5. Пг., 1925, стлб. 123
[17] см. Седов В.В., Восточные славяне в VI–XIII вв., М., 1982, стр. 185-196
[18] ПСРЛ, т. 1, Лаврентьевская летопись, стб. 218-220
[19] НПЛ, стр. 56
[20] НПЛ, стр. 23
[21] Б.Д. Греков, Революция в Новгороде Великом в XII в., Уч. зап. Института истории РАНИОН, т. IV, М., 1929
[22] В.Л. Янин, Проблемы социальной организации Новгородской республики, История СССР, 1970, № 1, стр. 44-54
[23] см., например, работу Б. Д. Греков, Революция в Новгороде Великом в XII в., Ученые записки института истории РАНИОН, 1929
[24] см. Пресняков А. Е., Княжое право в Древней Руси, Спб, 1909, стр. 83
[25] ПСРЛ. т. 3, НПЛ, стр. 24
[26] ПСРЛ. т. 1, Лаврентьевская летопись, стр. 304-305
[27] НПЛ, М.; Л., 1950, стр. 25
[28] НПЛ, стр. 25
[29] ПСРЛ. т. 1, Лаврентьевская летопись, стр. 305-306
[30] В. Л. Янин, Из истории землевладения в Новгороде XII в., Культура Древней Руси, М., 1966, стр. 322
[31] В. Л. Янин, Очерки комплексного источниковедения. Средневековый Новгород, М., 1977, стр. 33-34
Список сокращений:
ААЭ -- Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографическою экспедициею Академии Наук.
ПСРЛ – полное собрание русских летописей.
НПЛ – новгородская первая летопись старшего и младшего изводов, Издательство Академии Наук СССР, Москва — Ленинград, 1950
ГВНП – Грамоты Великого Новгорода и Пскова, М.-Л., 1949.
ДДГ–Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV–XVI вв. М.; Л., 1950.
АИСЗР – Аграрная история Северо-Запада России XVI века.