Материалы:Лев Псевдо-Толстой как зеркало Рунета
Лев Псевдо-Толстой как зеркало Рунета
взято с https://vk.com/wall51266311_26752
ЛЕВ ПСЕВДО-ТОЛСТОЙ КАК ЗЕРКАЛО РУНЕТА
1.
Лев Николаевич Толстой был великий писатель и очень много всякого написал. Аж девяносто томов! Все они оцифрованы и опубликованы на сайте tolstoy.ru – и в них, наверно, можно найти цитаты на все случаи жизни. Но можно и не искать, а чисто от себя придумать и Львом Толстым подписать. Практика показывает, что такие новодельные цитаты обычно популярнее подлинных толстовских. Их охотнее репостят, активнее обсуждают и – самое главное! – в их аутентичности почти никто не сомневается.
Вот, например, Анатолий Вассерман в своём интервью "Аргументам и фактам" (2013) сообщил буквально следующее: "Л. Н. Толстой в «Войне и мире» сказал: «Хороших людей намного больше, но плохие лучше организованы»". Разумеется, такого высказывания нет ни в "Войне и мире", ни в других толстовских текстах – это легко проверить поиском на сайте tolstoy.ru . Но Онотоле же великий эрудит, его проверять как бы незачем. И вот Сергей Алхутов, обмедитировав эту цитату со всех сторон, делает вывод: "Лев Толстой сказал какую-то хуйню, которая очень греет душу всякому, кто мнит себя хорошим человеком и бессилен изменить мир". Ну, да, Сергей: это глобальное обобщение, содержащее оценочные суждения, то есть, сферический порожняк в вакууме. Но не толстовский, и даже не вассермановский, а, скорей всего, запущенный каким-то советским журналистом или сатириком. Многие утверждают, что эту шутку придумал Михаил Задорнов, и я им охотно верю, хотя убедительных подтверждений пока не нашёл.
Но почему Лев Толстой такой порожняк прогрузить не мог? А потому что судить людей (то есть, решать, кто из них хороший, а кто плохой) он отказался ещё в довольно раннем возрасте. А в старости он эту идею вот так проникновенно сформулировал:
"Одно из самых обычных заблуждений состоит в том, чтобы считать людей добрыми, злыми, глупыми, умными. Человек течет, и в нем есть все возможности: был глуп, стал умен, был зол, стал добр, и наоборот. В том величие человека. И от этого нельзя судить человека. Какого? Ты осудил, а он уже другой".
Это цитата из подлинного дневника Льва Толстого за 3 февраля 1898 года. Проверить элементарно, см. выше. И что же, стал бы автор, столь глубоко проникший в неоднозначность людской природы, делить людей на "хороших" и "плохих"? Вопрос, конечно, риторический.
2.
Впрочем, Толстой ведь не только дневники писал, а ещё и художественную прозу. А в ней сотни разных персонажей, и мнения большинства из них вовсе не совпадают с мнением автора. Например, Пьер Безухов к финалу четвёртого тома "Войны и мира" уже имеет отчётливое понятие о том, кто из людей хороший, а кто плохой, и на этом свою социальную политику выстраивает. Вот как об этом повествует Толстой, пересказывая его беседу с женой Наташей: "Пьер сказал то, что он начал. Это было продолжение его самодовольных рассуждений об его успехе в Петербурге. Ему казалось в эту минуту, что он был призван дать новое направление всему русскому обществу и всему миру.
– Я хотел сказать только, что все мысли, которые имеют огромные последствия, – всегда просты. Вся моя мысль в том, что ежели люди порочные связаны между собой и составляют силу, то людям честным надо сделать только то же самое. Ведь как просто.
– Да.
– А ты что хотела сказать?
– Я так, глупости.
– Нет, все-таки.
– Да ничего, пустяки, – сказала Наташа, еще светлее просияв улыбкой, – я только хотела сказать про Петю: нынче няня подходит взять его от меня, он засмеялся, зажмурился и прижался ко мне – верно, думал, что спрятался. Ужасно мил. Вот он кричит. Ну, прощай! - И она пошла из комнаты".
Идея, которую здесь озвучил Пьер, на первый взгляд, близка к тому афоризму Псевдо-Толстого, который процитировал Вассерман и раскритиковал Алхутов. Однако отметим, что:
1. Пьер, при всей его благодушной наивности, не заявляет, что "хороших людей больше". То есть, НЕ ГОВОРИТ О ТОМ, ЧЕГО НЕ МОЖЕТ ЗНАТЬ.
2. Пьер НЕ ОБОБЩАЕТ. "Люди порочные", которые "объединены и составляют силу", десятком станиц ранее были названы конкретно (Магницкий, Аракчеев и tutti quanti).
3. Пьер ПРЕДЛАГАЕТ честным людям объединиться и верит в возможность такого объединения.
Эту реплику Пьера тоже цитируют довольно часто. Но обсуждают её редко, а если и обсуждают, то непременно отмечают, что Пьер – прекраснодушный мечтатель, а Лев Николаевич от его идеи иронически отстраняется, всеми стилистическими средствами демонстрируя, как сильно он в ней сомневается.
Весьма показателен в этом отношении текст Дениса Драгунского "Лев Толстой и три малярши". "Порочных" и "честных" Драгунский сходу заменяет на "плохих" и "хороших", и далее заводит речь о том, что плохие-де объединяются легко, а хорошие, если и объединяются, то вместе сразу становятся плохими.
Вот этот рассказ обычно комментируют охотно и обильно, и мысль Драгунского мало кто оспаривает. Очевидно, она тоже "греет душу всякому, кто мнит себя хорошим человеком и бессилен изменить мир". А призыв объединиться и менять этот мир сообща – вот ни разу не греет.
3.
Однако вернёмся к наследию Льва Николаевича Псевдо-Толстого, в изобилии представленному в интернете. Изучая тексты этого коллективного автора, нетрудно заметить, что от подлинного Толстого они отличаются краткостью, категоричностью и предельной обобщённостью. И, в большинстве своём, неплохо греют душу мизантропам и пессимистам. Судите сами:
"Каждый мечтает изменить мир, но никто не ставит целью изменить самого себя."
"Если Вы стали для кого-то плохим, значит, много хорошего было сделано для этого человека."
"Мне очень не нравятся высокомерные люди, которые ставят себя выше других. Так и хочется дать им рубль и сказать, узнаешь себе цену - вернешь сдачу."
"Когда тебя предали — это всё равно, что руки сломали. Простить можно, но вот обнять уже не получается."
О любви этот автор, впрочем, тоже любит порассуждать – всё в той же категоричной и безапелляционной манере:
"Настоящее познание дается сердцем. Мы знаем только то, что любим."
"Уметь любить - значит уметь всё."
"Чем больше человек проявляет любви, тем больше люди любят его. А чем больше его любят, тем легче ему любить других."
Из последнего афоризма, пожалуй, понятно, что знания о любви у Псевдо-Толстого чисто теоретические. Отсюда и неожиданный вывод, который он делает из своих рассуждений:
"Без любви жить ЛЕГЧЕ (!). Но без неё нет смысла."
Настоящий Толстой, напротив, был уверен, что без любви жить трудно и вряд ли возможно. "Взаимная любовь между людьми есть основной закон жизни человеческой", - так он это формулирует устами Нехлюдова в "Воскресении", предвосхищая, тем самым, кроулианскую заповедь "Love Is The Law". Однако Псевдо-Толстой об этом не в курсе, поскольку с текстами настоящего Толстого, скорей всего, не знаком. Во всех своих изречениях он проявляет себя как самостоятельный автор, совершенно свободный от толстовского влияния, и даже толстовский стиль имитировать не пытается. От Льва Николаевича ему нужно только имя, и более ничего.
Однако не следует думать, что тексты Псевдо-Толстого репостят исключительно из-за того, что они подписаны именем классика. Во многих случаях их публикуют вовсе без подписи или со ссылкой на какого-нибудь другого автора. Дело в том, что эти тексты многим нравятся, вне зависимости от того, чьим именем они подписаны. И можно с уверенностью сказать, что использование Псевдо-Толстым имени Льва Толстого – не средство продвижения собственных текстов, а дань уважения великой русской литературе. Он и без того популярен у читателей и даже пользуется определённым авторитетом у издателей. Его публикуют во всевозможных сборниках цитат и афоризмов, а его изречение "Без любви жить легче" было использовано издательством АСТ в качестве заглавия для сборника автобиографических произведений настоящего Толстого (2015). По-моему, это большой успех.
Учитывая всё вышеперечисленное, предлагаю впредь не игнорировать столь успешного автора и не путать его с давно умершим классиком. Псевдо-Толстой – наш современник, заслуживший право на самостоятельную литературную жизнь. И нечего упрекать его в том, что он "не настоящий Толстой" и о настоящем никакого понятия не имеет. Достаточно при цитировании как-то отмечать его отличие от прежнего Толстого – ну, например, "Лев Толстой (ф)" или "Лев Толстой (new)". Или, по старинке, "Псевдо-Толстой", ничего стыдного в этом нет. Уважают же мистики Псевдо-Дионисия, хотя и знают, что он не настоящий Дионисий. Главное ведь не кто он, а что он людям рассказал; а рассказал нам Псевдо-Дионисий о том, как небесная иерархия устроена. Никто до него эту тему так подробно не излагал.
Ну, вот и Псевдо-Толстой, если его наследие собрать и изучить, много занятного нам рассказать может. Не о небесных иерархиях понятно, а, например, об эволюции образа Льва Толстого в коллективном сознании Рунета – ну, и о самом этом коллективном сознании тоже. Интересная ведь тема, я бы и сам с удовольствием ею занялся, если бы кто-то профинансировал. Но пока что зарабатываю сказками, а свободного времени хватило только на этот набросок. Тем, кто дочитал его до конца – спасибо за внимание!